Убивец магов. Калибр 9 мм - Страница 67

— Привет, — хрипло сказал и прокашлялся, но Лена никак не отреагировала на его присутствие. — Знаешь, там, в огороде, мне показалось, что для меня все закончилось: не нужно никуда идти, смотреть в это небо и на зелень вокруг. Я уже давно не боюсь смерти, но уходить так глупо не хотелось. Поэтому спасибо, что ты сделала тот выбор, который сделала. Конечно, насколько он правильный — решать придется тебе самой. Хочу только добавить: тот мужик остался лежать там, и только поэтому я здесь, рядом с тобой.

Немного неуклюжие и, возможно, слишком суровые слова, но Андрею показалось, что он угадал. Лена подняла заплаканное лицо.

— Он в тебя целился. Я так испугалась, — произнесла она хриплым от слез голосом.

— Я тоже, — улыбнулся Андрей. И они оба нервно засмеялись.

Корчак уже хотел уйти, но натолкнулся на растерянный взгляд Лены и присел рядом.

— Ты не возражаешь, если я посижу здесь, пока ты укладываешься спать?

— Сиди, конечно. Но я все равно не усну.

— Даже не сомневаюсь, но просто лежать — оно всегда удобнее, чем сидеть.

Возразить девушке было нечем, она быстро раскатала тоненький каремат и, постелив на него спальный мешок, легла сверху. Несколько минут они молчали, а потом Андрей заметил лежащий немного в стороне пакетик. Сквозь прозрачную пленку просвечивал кусок копченой колбасы, ломоть хлеба и что-то завернутое в красную обертку. Это был ужин, оставленный для девушки заботливым здоровяком. Убивец знал, что такой же пакет ждет его возле рюкзака, но также он понимал, что девушка не станет есть свою пайку. И с этим тоже нужно было что-то делать. Решение проблемы появилось в его голове быстро и легко.

«Что-то слишком мудрым я стал. Вроде и на голову ничего не роняли, и молнией не било», — удивился своим мыслям Андрей. Когда теряешь все, обычные человеческие затруднения кажутся простыми, легкоразрешимыми и… бессмысленными.

— Ты есть будешь? — спросил он, изображая голодный взгляд на пакет.

Лена в ответ только отрицательно замотала головой, всем своим видом показывая презрение к пище.

— Ну, тогда, если ты не возражаешь, я съем это, а то после такого выброса адреналина жрать хочется — мочи нет.

— Давай, меня все равно до сих пор мутит, — легко согласилась девушка.

Андрей потянулся к пакету и начал шумно разбирать его содержимое.

— О, здесь и шоколадка есть. Люблю сладкое.

Восторженно причмокнув губами, Андрей с аппетитом откусил кусок колбасы и, отбросив правила приличия, начал шумно жевать. Минуты через две он скосил глаза и увидел блестящие в темноте глаза Лены. Потом с сомнением посмотрел на колбасу, нарочито горестно вздохнул и, отломив по половинке колбасы и хлеба, протянул вторую порцию девушке.

Эту странную особенность Андрей замечал за собой всегда. Стоило ему начать что-то жевать, как тут же находились желающие разделить с ним трапезу: уж больно вкусно он это делал. Подобный эффект сильно раздражал в интернате, а позже, в семейной жизни, вызывал лишь умиление. Воспоминания о Лизе кольнули сердце. Корчак вздохнул, но опять улыбнулся, услышав, как Лена сосредоточенно сопит, поедая свой бутерброд.

Шоколад они тоже разделили пополам. Андрей даже не пытался всучить девушке всю плитку, потому что знал: в этом случае она к шоколаду даже не притронется. Женская психология — это предмет сложнее китайской грамоты, причем сложнее раз этак в сто. Кое-кто из мужчин может разгадать частичку этого мира, но знать всего не дано никому.

— Андрей, а почему ты не обижаешься, когда тебя называют Убивцем? Ты же не такой, — спросил из темноты тихий голос.

«Не такой? Твою мать, ну почему так — если хочешь от кого-то чувств, то нарываешься на дружбу, а если протягиваешь руку дружбы, то на тебя смотрят волоокими глазами, в которых уже мелькают романтические картинки? Твою мать», — печально подумал Корчак и несколько секунд подбирал ответ.

— Как говорил один мой знакомый, на правду обижается либо тот, кто страдает от комплекса непогрешимости, либо тот, кто слышал в своей жизни одни лишь гадости. Я не отношусь ни к первым, ни ко вторым. Вини прав, я — убийца. Конечно, в твоих глазах моя миссия доблестна и справедлива. Но есть одно «но». Сирена может оказаться коварной мегерой, а может быть просто забитой дурочкой, которую все используют. Но я-то не буду разбираться. Я подберусь к ней метров на триста, а с такого расстояния души не видно даже в оптический прицел. Поэтому не надо лишних выдумок, я — Убивец, и цель у меня простая — банальное убийство.

Закончив свою речь, он посмотрел на Лену и увидел, что она уже тихо посапывает, уткнувшись лицом в спальник.

«Интересно, на какой из частей моей пламенной речи она уснула, впрочем, без разницы: даже дослушав это излияние до конца, она все равно услышала бы только то, чего хотела».

Андрей уже собирался вставать, но обнаружил, что кроме Лены у него был еще один слушатель. То, что рядом с ним кто-то стоит, он понял только тогда, когда темная фигура зашевелилась и призывно махнула рукой. Андрей поднялся и пошел следом.

Ночным гостем оказался Батя — он привел Андрея в глухой угол поляны, где под деревом уже сидел Вини. Над головой медленно всплывала луна, и Корчак хорошо рассмотрел всех участников тайного собрания.

«Похоже, срастаться мозгом на троих у нас уже входит в привычку», — подумал он, причем без малейшего раздражения. С этими людьми ему было приятно и спокойно, но, несмотря на благодушное настроение, его первые слова звучали обвинительно:

— Батя, а тебе не кажется, что подслушивать нехорошо?